Журналист, общественный деятель и волонтер Александр Малькевич: Добро должно вознаграждаться

Волонтерам не хватает обратной связи с теми, кому они помогают. А помощь на новых территориях требуется буквально во всем. В чем именно нуждаются новые регионы и бойцы СВО, как вы можете влиться в волонтерское движение, как государство этому может помочь — корреспонденту «Аргументов недели» рассказывает известный журналист, общественный деятель и волонтер Александр Малькевич.

Обратная связь необходима

— Очень много волонтерских проектов сейчас связаны с зоной СВО и работают для помощи жителям новых регионов. Что сейчас, на ваш взгляд, больше всего нужно жителям Донбасса и Новороссии, оказавшимся в такой непростой ситуации? Чем могут обычные жители России, общественные организации помочь своим соотечественникам, которые живут в Херсонской, Запорожской областях, а также жителям ЛНР и ДНР?

— Ответ будет не слишком остроумным, но единственно верным – всем. Там нужно все! Каждая наша поездка показывает новые грани помощи, которую мы можем оказать. Я недавно в очередной раз вернулся из Донецка. И сделал там то, что, кажется, будет моей новой традицией. Я стал там донором. Это произошло спонтанно. Мы с ребятами из движения «Донецкая Республика», из республиканского отделения «Единой России», вместе с председателем Народного совета ДНР Артемом Жогой пошли в республиканский «Центр крови» и просто сдали кровь. Потому что, к сожалению, она там нужна всегда. Сами понимаете, какие там реалии. В беседе с журналистами я даже мрачно пошутил, что если каждый, кто приезжает в новые регионы с туристическими или пиарными целями, оставлял хотя бы 200 граммов своей крови, эта проблема там была бы решена. Я убежденный сторонник того, что помощь должна быть адресной, и всех своих знакомых на это ориентирую.

— Что это значит?

— Ну, скажем, у вас есть городская библиотека. Найдите там, в наших новых регионах, коллег, станьте их шефами и помогайте. Большая часть помощи выстраивается именно на таком, срединном уровне. Храмы работают с храмами, библиотеки с библиотеками, приюты для животных – с приютами для животных. Почему я вспомнил про библиотеку? Потому что у нас в Питере два района – Василеостровский и Курортный — включились в дело, их библиотеки собрали книги, и мы их отвезли в город Стаханов в ЛНР, в городскую и детскую библиотеки.

— Чего не хватает волонтерскому движению?

— У нас в стране прекрасные люди, они уже третий год оказывают помощь и фронту, и мирным жителям. Но эти люди мне уже не раз жаловались, что они не видят отдачи, не имеют обратной связи. Мы здесь загружаем многочисленные фуры, отправляем их. Они куда-то уходят. И на этом все! Это большой изъян нашей информационной политики вокруг зоны СВО. Если вы что-то отправляете туда, вы же хотите знать, дошел ли груз, попал ли он по назначению. Все ли устраивает получателей в этом грузе или нужно что-то другое. Я в последнее время так в это погрузился, что стал, фактически, эдаким военно-полевым почтальоном. И это меня очень заряжает, дает мощнейший эмоциональный стимул.

— С чего это началось?

— Я был в школе в Кировском районе Питера. В начальных классах. Там ребята делают окопные свечи. Это меня потрясло. У них там даже есть свое «соцсоревнование». На стене висит настоящая турнирная таблица. Два пацана подбежали, показывают: «А вот это мы! Мы по 21 свече сделали!».

Мы собрали коробки со свечами на отправку. А дети подходят и говорят – «Сан Саныч, а вы можете спросить у солдат, хорошо ли мы делаем свечи? Нравится ли им или что-то нужно сделать по-другому? Пусть покажут, как они эти свечи используют!». Мальчишки и девчонки хотят видеть результат своего труда, чтобы это не уходило в пустоту. Они хотят, чтобы их похвалил не только учитель или я, а те, для кого они эти свечи делали. И я это сделал! Я довез груз, мы сели с ребятами. Они распаковали коробки, записали очень трогательное искреннее видео. Мы показали это обращение детям. Тогда дети попросили записать, как эти свечи горят не в расположении части, а в боевом окопе. Сделали и такое видео. И я видел, как у ребят просто крылья вырастают, они видят, как нужно то, что они делают!

В другой раз я доставил на фронт маскировочные сети и нашлемники, которые изготавливали уже не дети, а бабушки. Говорят – мы делаем несколько видов нашлемников, и хотим знать, какие из них правильные. Пусть нам ребята с фронта техзадание пришлют. Спросил у бойцов. Да, один из нашлемников не подходит, не налезает на каску. Бойцы мне выдали каску, сказали отвези бабушкам, пусть используют, как образец. Вот такая обратная связь – она очень важна. И даже не для каких-то конструктивных поправок в помощь, а для эмоциональной связи с фронтом. Такая связь нужна абсолютно во всех сферах. У меня масса друзей из органов власти. Кто-то из них опекает Дом ребенка в одном городе, кто-то в другом. Они приезжают к ребятишкам, те их всегда ждут. Вот эта ответная связь – это то, что обязательно нужно развивать.

О хороших людях надо рассказывать всем

— Наша премия называется «Вместе с народом». Она присуждается людям, которые достигли серьезных успехов на каком-либо поприще, в бизнесе, политике, искусстве, стали людьми успешными и известными, но по зову сердца, порой в ущерб своим интересам, помогают людям. Причем, часто не только не пиаря это, а, наоборот, скрывая от журналистов. Вы знаете такие примеры?

— Вопрос сложный, потому что не хочется кого-то обидеть, не назвав. Или, наоборот, назвав имя того, кто к такой популярности вовсе не стремится. Я для себя такой выбор сделал два года назад. И я знаю огромное количество людей, которые приезжают туда один раз, потом снова и снова туда возвращаются. Как великолепно написала Юля Чичерина – здесь все по-другому, здесь даже воздух другой. И это очень чувствуется. А насчет того, что нужно ли пиарить чье-то участие, то я убежден, что обязательно нужно рассказывать о хороших людях и хороших примерах. И нужно обязательно рассказывать о тех, кто там живет и работает. Но многие наши люди, особенно там, так воспитаны, что не хотят, не любят и не умеют о себе рассказывать. Их просишь рассказать, а в ответ: «А я чего? Ничего особенного, а вот сосед мой, лучше про него напишите». Была история, когда одиннадцатилетний мальчик со своим отцом развозил воду по опасным районам Донецка. Они искренне не понимали, чего о них писать, просто людям нужна вода, вот они ее и возят. Значит, о них должны рассказывать мы. Есть потрясающие ребята, не только артисты. Например, Юрий Мезинов и Ульяна Стриж. И если Юрий известен, потому что возглавляет гуманитарный штаб Захара Прилепина в ЛНР, то Ульяна как раз из тех, о ком мы говорим. Красивая девушка, мама двоих детей, работала журналисткой в Новгородской области. А сейчас она уже два года безвылазно там находится. Они построили в Новоайдаре волонтерский центр. Был показательный случай. Она гнала «буханку» бойцам и перевернулась по дороге. На тех дорогах это легко. «Буханка» разбита, Ульяна сама едва живая. Пишет видео и рыдает. Потому что «буханку» ей жалко! Не смогла доставить парням! На себя ей плевать, а вот машина!

— А в чем особенность именно адресной помощи?

— Когда в их волонтерском центре мы разбирали и сортировали присланные грузы, ребята показывали мне, что шлют люди со всей страны. Например, там была целая куча «лабутенов», эротическое белье и все такое. У нас возник спор – зачем это здесь нужно? Были и те, кто возражал – здесь же тоже люди, они хотят красиво одеться. Но ведь здесь есть более важные потребности, первоочередные. Это к тому, что нужно задумываться о том, кому ты отправляешь свои вещи, о том, что здесь на самом деле нужно.

Льготы для волонтеров

— Волонтеры, которые приезжают работать к той же Ульяне, что-то получают от государства?

— Не знаю, похоже, что нет. Я зашел на Госуслуги и случайно там узнал, что у нас существуют некие электронные волонтерские книжки. Вы об этом знали?

— Нет.

— Вот и я тоже. Хотя занимаюсь волонтерством давно и очень плотно.

— А что дает эта волонтерская книжка?

— Я не понял. Кажется, какие-то льготы при поступлении в ВУЗ. Ее можно оформить на Госуслугах, но есть нюанс. Тогда придется ехать не туда, где требуются твои руки, а только в те места, что предлагают на портале. А если ты сам нашел, где ты больше всего нужен, то ты ничего за это не получишь. Я не понимаю, что мешает депутатам Госдумы включиться в процесс и все эти вещи, что называется, «расштопать». При том, что то, что делает Минцифры – это реально колоссальный проект, настоящий прорыв мирового масштаба. Я про все их «электронные», цифровые задумки.

Но когда я начинаю об этом рассуждать, и тут же возникает вопрос пресловутого социального рейтинга, сразу встают диванные патриоты, которые начинают нас учить жизни. Мол, это же душевный порыв, а вы хотите его обменять на какие-то баллы и деньги? Если даже и так, то что в этом плохого? За доброе дело нельзя вознаграждать?

— А как вознаграждать? Деньгами?

— Да хоть и деньгами! На самом деле, государство может сделать какие угодно бонусы. Льготы при поступлении в ВУЗ, сниженный процент по ипотеке. Я может непопулярную вещь скажу, но на волонтерство можно направлять неких проштрафившихся товарищей, если их прегрешения не слишком велики. Сейчас отправляют на принудительные работы по решению суда. Почему бы не отправлять их на такие работы в зону СВО? Человек не только принесет пользу, но и своими глазами увидит, что там творится и есть очень немалый шанс, что, побывав там, он изменит свое отношение к жизни вообще. Я какое-то время провел в Петровском районе Донецка и побывал в больнице. Это окраинный район, самый ближний к зоне боевых действий, там в минуту бывает от трех до пяти прилетов. Идем по коридору. Там сидят медсестры. Грохот разрыва, с потолка что-то сыпется. А они как ни в чем не бывало продолжают заполнять какие-то свои бланки и документы. Другие готовят операционную, потому что привезли раненого бойца. И это не как в кино – фронтовая землянка, а обычная городская больница. И этих женщин никто ни в какие ток-шоу не приглашает, никто не рассказывает их историю. Не говоря уж о том, что получают они за свой ежедневный подвиг сущие копейки.

Прифронтовой статус необходим

— Чем в этом плане занимается Общественная палата и за какое направление вы там отвечаете?

— У меня в Общественной плате три направления. Первое – рабочая группа по общественному контролю за голосованием, там я много лет являюсь заместителем руководителя. Мы осуществляем общественное наблюдение на выборах. Помимо обеспечения чистоты и прозрачности процесса нам каждый раз приходится бороться с валом фейков о том, как у нас все ужасно, которые запускали наши враги. Много лет я также являюсь первым зампредом комиссии по СМИ. То, что стало в ускоренном режиме вводиться с началом СВО, мы готовили все предшествующие годы. Мы говорили о необходимости введения категории СМИ-иноагентов, о наведении порядка в социальных сетях, введения обучения медиаграмотности. Сейчас это вылилось в поручение Президента Министерству просвещения. К сожалению, у нас и в этом все идет в рамках концепции «русские медленно запрягают». Все, о чем я говорил в 2018-2019 годах, уже будучи членом Общественной палаты, и когда я многими воспринимался как медиаэкстремист, сегодня стало трендом. Даже когда СВО шла полным ходом уже полгода, некоторые люди делали мне внушения, что я лишнее говорю, например, про тот же WhatsApp. А я криком кричал, что совершенно ненормальна ситуация, когда наши чиновники документы весьма чувствительного содержания пересылают друг другу через этот мессенджер. Или выкладывают в «Гугл.Документы» финансовый план на три года и раскидывают через WhatsApp ссылки, мол, заходите, вносите свои корректировки. И ни единой мысли, что это инструменты, которые находятся под контролем западных спецслужб, им в голову не приходит. До сих пор чиновники проводят совещания через Zoom! Хотя война идет уже два года, а под санкциями мы и вовсе десять лет!

— А третье направление?

— Координационный совет по интеграции новых субъектов Российской Федерации, который мы возглавляем вместе с Владимиром Роговым. Это такой мозговой микроцентр, который аккумулирует все, что надо бы сделать и потом доносит до законодателей, чтобы они в этот процесс включились. К сожалению, они включаются так же неспешно. Я понимаю, что некоторые вещи трудно реализуемы по финансовым соображениям. Например, на мой взгляд, все жители прифронтовых территорий должны получать специальную поддержку. Нужно определить для них особый статус, приближенный к статусу участника СВО, что-то вроде «житель прифронтовой территории». Я понимаю, что это огромные деньги, поэтому никто не спешит переводить это в практическую плоскость. Но мы же не хотим, чтобы эти территории обезлюдели? Это ведь не только Горловка, Лисичанск или Энергодар. В Алешках и Голой пристани в Херсонской области тоже живут люди, несмотря на то, что там постоянные обстрелы. А у нас в Шебекино разве не прифронтовая территория? Если вы решаете остаться в родном городе под обстрелами, у вас возникают резонные вопросы, например, к страховщикам. Скажем, вы малый бизнесмен, взяли кредит и открыли ларек на рынке. Туда прилетел украинский снаряд, ларька больше нет, товара нет, а кредит есть. И что вам делать? Или вы купили квартиру в ипотеку, а после обстрела у вас этой квартиры больше нет. А ипотека есть. И страховать вам никто это не будет, потому что для страховщика это высокий риск, зачем ему это? Или страховой взнос будет заоблачным. Эти проблемы может решить только государство. И вопросов таких много.

Мы очень широко пиарили и пиарим акцию «Выходи на частоту 149.200, вызывай Волгу и сдавайся». И они сдаются! А что дальше? Он сдался и дальше направляется, по сути, в тюрьму. Да, он остался жив, но альтернатива все равно так себе. А ведь многие сдаются не от безнадеги, а искренне, потому что не хотят воевать с Россией. Таких нужно отсеивать и искать им другое применение. И таких нюансов очень много.

Мы их выявляем, формулируем, ищем пути решения и предлагаем их законодателям. Дальше все в их руках.

Источник: argumenti.ru