Иван Бондюков: Фронт борьбы за нашу молодежь возглавят ветераны СВО

Задача государства и общества — создать условия для участия ветеранов СВО в активной общественной деятельности, реализации значимых соцпроектов. Об этом говорил президент Владимир Путин в приветственном слове организаторам и гостям первого Форума ветеранов специальной военной операции «Справедливость. Забота. Уважение». Это утверждение главы государства сегодня оказалось, как никогда актуальным для собеседника «Аргументов недели» Ивана Бондюкова.

Иван – капитан запаса, участник специальной военной операции. После окончания Рязанского училища ВДВ по распределению попал на Дальний Восток в соединение десантников под Уссурийском. Полгода находился в самой гуще событий СВО. Так сложилось, что контракт закончился и офицеру запаса предложили передавать бесценный опыт подрастающему поколению. Недолго думая, Иван вместе с женой Марией и трехлетним сыном Арсением вернулся в родную Москву и сейчас проводит занятия со школьниками и студентами по тактической медицине, управлению БПЛА, начальной военной подготовке. Недавно активист провёл серию мастер-классов в подмосковном детском лагере «Искра». Коллеги Ивана по ДОСААФу и Ассоциации ветеранов СВО в один голос утверждают – его методики работы с молодежью эффективны, а инициативы по участию ветеранского движения в воспитании подрастающего поколения крайне востребованы, полезны и должны быть поддержаны государством.    

— Иван, Вы участвовали в СВО почти полгода вспомните, пожалуйста, свой опыт, в каких операциях были задействованы?

— Когда началась специальная военная операция я был на учениях в Белоруссии. Должность тогда у меня была заместитель командира роты специального назначения. Десантники всегда на самых передовых участках. 24 февраля нас перебросили на Гостомель, потом были бои за Изюм, Попасную и дальше освобождали населённые пункты. Наше подразделение в числе первых начало наступление на Киевском направлении. Во второй день прокладывали дорогу, двигались в колонне и попали в засаду. Справились, конечно…

— Насколько активное сопротивление оказывал противник?

— Почти каждый день были стычки. В самом начале СВО нам необходимо было переправиться через реку. Отправились с подразделением искать лодки. Действовали в тылу, всего 20 км от своих. Случайно наткнулись на базу польских наёмников, а нас всего десять человек. Передвигались на УРАЛе. Связи не было с основными силами. У меня боец из группы первый зашёл туда и попал под плотный огонь. Почти полтора часа вели бой, чтобы вытащить. Со мной был офицер – молодой лейтенант мы с ним подумали, что важнее личный состав спасти, чем базу эту захватить. Урал, как прикрытие использовали – ему, конечно, досталось. Весь был расстрелян, разбит. Одного потеряли, к сожалению, ещё одного — связиста ранило. Тяжелые бои потом были за Изюм и Попасную.  Захватывали подготовленные позиции, отступали, снова отбивали. Блиндажи зачищали.

— Знаю, что вы ещё помогали мирным жителям эвакуироваться.

— Да, верно. Под Киевом стоял блокпост. Мы каждый день по тысячи беженцев переводили. Сложно было. Вроде бы местные жители – мирное население, а по ним постоянно ВСУ обстрелы вели.

— Иван, вы достаточно молоды, здоровье позволяет служить дальше, но вы выбрали военно-патриотическое воспитание молодёжи. Почему?

— Хотел восстановиться в ССО, ГРУ пока собеседования проходил параллельно приглашали в школы на уроки патриотического воспитания. Я многое знаю и могу рассказать. Ребята с большим интересом воспринимали информацию и про стрельбу, и про медицину, много вопросов задавали про использование дронов. И я решил пока повременить с возвращением в силовую структуру. Если Родина позовёт, то я, конечно, сразу пойду служить. Я прошёл курсы переподготовки, официально стал педагогом. Теперь в кадетской школе преподаю ОБЖ, веду кружок по управлению БПЛА, обучаю тактической медицине, организовали для наших учеников тренировочные прыжки с парашютом. У меня есть друзья-единомышленники. Мы наладили сотрудничество с ДОСААФом, с Ассоциацией ветеранов СВО. Я считаю, что этот фронт борьбы за нашу молодежь, а значит, за будущее страны не менее важен, чем освобождение Украины от нацистского режима.

— Вас, наверное, много куда приглашают рассказать про свой опыт СВО?

— Да, я часто выступаю перед школьниками и студентами. Сейчас есть целое направление «Разговор с Героем». Многие не знают кто такие ветераны СВО, что они сделали. Я рассказываю, старюсь простыми словами донести до молодёжи, что такое патриотизм, Родина, за что их отцы, дяди, а может быть знакомые и друзья сражаются. Правительство Москвы организовывает такие встречи. Недавно вот был в Финансовом институте с мастер-классом. Было мероприятие на Ходынке, где проводил занятия. В Геленджике вёл смену военно-спортивной тематики. Ребята не просто занимались спортом, а комплексно готовились почти, как бойцы ВДВ. И плавали, и бегали, и рукопашным боем занимались.

— Наверное, семья такому раскладу была очень рада. Стали больше видеть Вас дома?

— Стараюсь уделять им много времени, поддерживать их начинания, например, моя жена Маша раньше была бухгалтером, а теперь решила приобрести творческую профессию. Мы ей приобрели аппаратуру для фотографии. Она сейчас находится в декрете с Арсением и потихоньку учится.

— Что больше всего интересует современных детей и подростков, на Ваш взгляд?

— Им всё интересно, но больше всего занятия с дронами. И я сейчас обдумываю проект, который позволит не просто преподавать теорию, но и практику, ведь детям самим очень нравится управлять квадрокоптерами. Я по совместительству инструктор по БПЛА в ДОСААФе, который базируется в Чехове Московской области, организация выделила технику для обучения молодёжи. С напарником — тоже участником СВО – будем приезжать в разные школы и заниматься с ребятами по часу-два примерно раз в месяц.

— Наверное, среди этих школьников есть и дети участников и ветеранов СВО, к ним особый подход или работаете на равных со всеми?

— Я встречаю детей военнослужащих, к сожалению, немало тех, чьи отцы погибли, выполняя задачи спецоперации. Они остались с матерями, которым непросто решать бытовые вопросы семьи и воспитывать их, особенно мальчиков. Пацанам нужна мужская рука, воспитание, и у меня есть идея открыть, своего рода, детский лагерь или военно-патриотический клуб исключительно для них. Чтобы они могли узнать и, возможно, потом, как я, ездить по школам и рассказывать своим сверстникам кем были их отцы, какой подвиг они совершили. Мы – военнослужащие! Вне зависимости от рода войск, мы – семья, братство. Мы должны поддерживать семьи погибших товарищей, чтобы их не запутали наши враги и не вложили в их головы ложные ценности. Этого нельзя допустить. Каждый ребёнок должен помнить кем был их родитель, какой долг он выполнил, и, безусловно, гордиться им.

— Вы планируете сделать такой клуб в Москве или планы охватить всю Россию?

— Разумеется, дети погибших военнослужащих есть практически во всех уголках России. И мне кажется, что будет правильным объединить их в одно целое. Конечно, военно-патриотических клубов сейчас очень много, но они имеют либо общий профиль, либо наоборот узкую специализацию. Я предлагаю, в своем роде, уникальный проект — именно для детей участников СВО, как в Москве, так и в других субъектах России. Такая работа уже ведётся. Как пример приведу своего товарища из Самары. При поддержке правительства Самарской области он организовал военно-патриотический клуб. Приглашал меня провести мастер-класс. А мы его пригласили к себе. Обменялись опытом. Общими усилиями я верю, что добьемся большого успеха в развитии наших инициатив.

— Вы говорили, что важно поддерживать и помогать семьям боевых товарищей. Особенно тем, где растут будущие защитники Отечества. Как видите эту помощь? Только ли научить ребёнка основам боевой медицины или управлению БПЛА?

— Я вижу, что многие мамы не могут дать сыновьям полноценных мужских навыков. Они работают, кормят, содержат, учат, но, например, не смогут пойти с ним в поход. А мы хотим организовывать для них своеобразные полевые выходы, чтобы парни смогли научиться разводить костёр, строить шалаш, найти пропитание в лесу, поймать рыбу в речке. То есть восполнить ту брешь, которую могли бы им восполнить их отцы. Я думаю, что, во-первых, это будет интересно, во-вторых, конечно, безопасно, ведь они будут под присмотром опытных людей, в-третьих, спустя годы, они будут рассказывать друзьям или своим детям: «А меня этому научил боевой товарищ моего погибшего папы». И такая преемственность поколений позволит сформировать у подростков правильные ценности. 

— Вы много общаетесь с молодёжью, что можете сказать, есть ли заинтересованность в усвоении новых полезных навыков?

— Многим очень трудно приходится. Есть проблема наладить с кем-то коммуникацию. Нет практически живого общения, потому что есть гаджеты, соцсети. Простые бытовые вопросы, например, приготовить что-то, познакомиться с противоположным полом – может не каждый. Меня удивляет, что тот же спорт сейчас считается, как говорит молодёжь, не модным. Но, на мой взгляд, это лишь потому, что им не показывают и не дают альтернативы, что можно по-другому. И я говорю не только про мальчиков, но и про девочек. Последние, кстати, приходят на наши занятия очень мотивированные, воодушевлённые. На моих мастер-классах их бывает большинство, и девчонки часто выигрывают пацанов как в беге, так и в сборке-разборке автомата Калашникова.

— Подкачали значит будущие защитники?..

— К мальчикам, естественно, другие требования. И многим просто не хватает твёрдой мужской руки, которая направит в нужное русло. Ведь основа будущего мужчины рождается в семье. Как он будет впоследствии относится к супруге, к матери, к людям, к Родине. Это очень важно. Поэтому я и хочу создать для них такую неформальную атмосферу, в которой они смогут раскрыться, обсудить свои проблемы, вопросы, ситуации. Неоднократно замечено педагогами: без присутствия родителей – это совершенно другие люди. А когда им личным примером показываешь, что ты не на словах, а на деле, можешь, например, подтянуться в 32 года на турнике раз 10-15-20, то и они начинают повторять.

— То есть личный пример работает, как мотивация?

— Конечно, показать, что ты не просто тратишь слова, а делаешь сам – это порой заменяет часы беседы. Это не решит все проблемы молодого человека, но даст ему иной вектор, направление развития, который он раньше для себя не рассматривал. У меня много товарищей, которые в Афганистане, в Чечне, в Сирии воевали – у них огромный опыт, знания. Они готовы, как и я, отдать свою энергию, знания, навыки — всё до крупицы. Недавно мы были в детском лагере «Искра» в Подмосковье. Ребята с большим воодушевлением нас встретили. Подростки от 10 до 17 лет очень разные. Такие любопытные, много вопросов задавали. Всегда приятно работать, когда чувствуешь отдачу и вовлеченность ребят.  

— Сейчас многие психологи советуют не рассказывать детям о войне. Правильно ли это, как Вы считаете?

— Я практически вырос на воспоминаниях родных о том, как воевали мои дедушки, бабушки в Великую Отечественную. Потом были рассказы о героях локальных конфликтов. Это наша история. Не нужно показывать детям фото или видео с ранеными или убитыми, но давать им информацию о том, что происходит сейчас и что происходило раньше необходимо. Это встроит наше поколение в ценностную вертикаль народа.  

— У Вас, получается, семейная военная династия?

— В какой-то степени. Папа был военный, воевал в Афганистане. Родной брат тоже, как и я, служил в ВДВ. Дедушка – военный корреспондент и фотограф. Прадеды воевали в Великую Отечественную. У одного орден Славы, у другого медаль «За отвагу».

Источник: argumenti.ru