Вам здесь не рады

Как туристические регионы борются против туристов

После пандемии коронавируса туристы всего мира как с цепи сорвались – пересидев в домашнем заточении, бросились догонять упущенные впечатления. В таких популярных местах, как Прага и Венеция, и раньше было плотно от приезжих, а сегодня совсем караул. Причём недовольны как сами приезжие, никак не думавшие гулять по Гранд-каналу, словно на первомайской демонстрации, так и местные жители, ещё недавно потиравшие ладошки в предвкушении очередного высокого сезона. В европейских медиа запестрел термин «овертуризм» (от overtourism – то есть «чрезмерный туризм»). И бизнес забеспокоился: не метнётся ли нервный обыватель в другую крайность – остаться дома и бесплатно бродить по Парижу и Лондону на экране ноутбука.

Бабки гасят ветер

Проблема не нова, а термин «овертуризм» известен как минимум с 2001 г., когда австралийская журналистка Фрея Питерсен употребила его в статье о неудобствах, вызванных перебором любопытных в Помпеях. Сегодня на перебор особенно часто жалуются жители европейских стран: дескать, место испортилось из-за слишком большого количества гостей. А что делать, если возможность путешествовать в XXI веке стала одним из признаков успеха, да и сама по себе приносит массу приятных эмоций: помогает находить общий язык, сравнивать культуры, по-иному взглянуть на своё место под солнцем.

Правда, приходится мириться с неудобствами. Например, находите вы в Вероне «балкончик Джульетты» и думаете постоять под ним, предаваясь романтическим грёзам. А там только до ведущей к нему подворотни очередь на полчаса. Да и постоять дольше 10 секунд не получится, при этом в ваше селфи непременно попадёт ещё пяток незнакомых людей. К тому, что в музеи Ватикана или галерею Уффици придётся стоять несколько часов, турист ещё как-то готов. А вот невозможность найти уединённую кофейню в центре Рима удивляет и нервирует.

А чему удивляться, если Всемирный совет по туризму и путешествиям называет туризм самым быстрорастущим сектором глобальной экономики, который в 2024 г. в разных формах пропустит через себя более 11 трлн долларов. Шутка ли сказать: 330 млн работников обслуживают 1, 5 млрд путешественников. И это явно не предел, поскольку рост туриндустрии поддерживают несколько мощных долгоиграющих факторов.

Во-первых, рынок стал более демократичным за счёт авиакомпаний-лоукостеров и дешёвых хостелов. Да ещё и возможность арендовать квартиру напрямую у владельца сбила цены. Во-вторых, за впечатлениями ринулся народившийся в Азии средний класс, к которому в одной только Индии относят до 300 млн человек. А в огромном Китае наблюдается закрепление в законодательстве права на оплачиваемый отпуск – и это уже не одна неделя в год, как раньше. Как следствие, в Вене или Брюсселе можно наблюдать очереди из пар китайских молодожёнов, желающих снять фотосессию на фоне какого-нибудь знаменитого собора. В-третьих, исчезают визовые ограничения и плюс к туристам добавляются орды удалёнщиков, которым Интернет позволяет работать с тайского пляжа или из ресторана в Лиссабоне. В-четвёртых, всю эту суматоху усиленно кочегарят инфлюенсеры из социальных сетей с их идеальными фотографиями, которые притягивают массы подражателей. Социологам знаком термин revenge tourism («туризм как воздаяние» за годы, потраченные на работу, детей, дачу).

В итоге возникает ситуация, когда по Милану и Севилье бродят огромные интернациональные толпы, желающие показать всей родне и знакомым себя на фоне популярных достопримечательностей. Хотя в 30 км простаивает без единого посетителя уникальная церковь XIII века с грандиозным видом на ущелье и подлинными полотнами Караваджо, которыми можно насладиться в тишине, без очереди и совершенно бесплатно. Компания Statista даже составила рейтинг европейских городов, страдающих от нашествия туристов больше всех, которые возглавили Венеция, Барселона и Амстердам.

В 2023 г. Венеция приняла рекордные 20 млн туристов, хотя в её историческом центре осталось жить не более 50 тыс. человек. А ещё полвека назад на каналах постоянно жило около 200 тысяч. Однако для нормальной жизни нужны цирюльни и брассерии, детские сады и ремонтные мастерские. А как они могут выдержать конкуренцию с лавками для туристов? В более расслабленном городе продавец сувениров может быть жизнерадостным неторопливым сеньором, который любит поболтать с покупателями за жизнь. В Венеции магниты и тарелки продают люди-монетоприёмники, ни секунды не перестающие совершать товарно-денежные операции. Сами они давно живут на материке, а в старый город, давно превратившийся в декорацию к выставке, приезжают на работу.

В Венеции единовременно сдаётся восемь тысяч квартир – больше, чем где-либо в Италии, на душу населения. Многим венецианцам, у кого истекает срок аренды, её не продлевают, поскольку туристам сдавать жильё выгоднее. Впрочем, и многие арендаторы снимают квартиру не для того, чтобы жить в ней, а чтобы пересдавать приезжим. Помимо этого туристы усиливают давление на систему здравоохранения, переработку мусора, а кое-где даже провоцируют нехватку воды. Речные трамвайчики-вапоретто переполнены туристами и больше не служат общественным транспортом. А ещё 300 круизных судов в год, прибывающих в Венецианскую лагуну, запускают волны, разрушающие фундаменты старинных палаццо.

И ладно бы большинство венецианцев озолотились на туристических потоках. Нет, туристические компании завозят нанятых где-то далеко гастарбайтеров, которые пашут вахтами по 3–4 месяца. Сейчас в Венеции уже нет понятия сезона, приезжие валят даже зимой.

В Барселоне из-за туристов арендная плата за жильё выросла вдвое за каких-то пять лет. А на благословенных Канарских островах по той же причине вынуждены спать в своих автомобилях официанты, носильщики и прочий рядовой персонал местных отелей. Смешно, но факт! Строить новые гостиницы на Канарах уже проблематично, а гость всё прибывает и прибывает. В итоге туристы начали чаще арендовать жильё на Airbnb и прочих платформах. Как следствие: цены взлетели так, что на зарплату официанта снять невозможно вообще ничего.

Власти Португалии ввели специальные визы для «цифровых кочевников», желая привлечь в страну побольше переселенцев с приличными доходами. Те облюбовали Лиссабон как красивую, комфортабельную и недорогую европейскую столицу. Теперь Лиссабон уже сложно назвать недорогим. А в Амстердаме неожиданно завял цветочный рынок на воде. Раньше с пришвартованных на канале барж продавали семена и луковицы цветов, букеты и орхидеи в горшках. Но к 2019 г. рынок закрылся, поскольку потенциальные клиенты, видя переполненную туристами набережную, стали покупать цветы в других местах.

Хорватский Дубровник превратился в место паломничества после того, как «сыграл роль» Королевской гавани в сериале «Игра престолов». Аналогично австрийский Халльштатт уже не рад, что стал прообразом королевства Эльзы из сверхпопулярного мультфильма «Холодное сердце». Альпийский городок с населением в 800 человек принимает 10 тыс. туристов в день (в основном путешественников из Азии) даже после того, как в китайском Гуандуне построили эрзац Халльштатта. Местные жители в шоке: среди них только 20% заняты в туризме, а большинство составляют пенсионеры, которые переехали в красивое место специально, чтобы встретить старость в тишине и неспешности.

Страдает далеко не одна Европа. Стоило показать миру острова Пхи-Пхи в культовом фильме «Пляж» и одном из фильмов про Джеймса Бонда, как этот архипелаг быстро перестал быть затерянным миром. Властям Таиланда пришлось принимать экстренные меры для его спасения (равно как и островов Ко Кхай Нок, Ко Кхай Нуи, Ко Тачай и Ко Каи Най), где из-за якорей и дайверов было уничтожено 80% коралловых рифов. Крупный остров Пхукет когда-то тоже считался райским уединённым местом, но с тех пор на нём построили аэропорт и соединили с большой землёй дамбой. Сегодня здесь живёт полмиллиона местных жителей, в основном завязанных на обслуживание туристов, которых в 2023 г. насчитали 12 млн человек (в 2022-м было «всего» 9, 2 млн). Глядя на ряды автосалонов по дороге в аэропорт, кажется, что «убили место». Но большинство местных на судьбу не ропщут. Они содрогаются скорее при воспоминании о «ковидном кризисе», когда турист вдруг исчез и многим стало нечего кушать.

Пчёлы против мёда

Ещё в 2017 г. группа молодых леваков, которым всегда хочется восстановить справедливость за чужой счёт, напала на туристический автобус в Барселоне, перепугав приезжих детей и стариков. Инцидент обсуждался как дичь, но в июле 2024 г. уже около 3 тыс. жителей прошли по улицам города с плакатами «Туристы, убирайтесь домой» и «Барселона не продаётся». Они даже обстреляли из водяных пистолетов посетителей уличных кафе, которых посчитали туристами, расклеили на стенах домов стикеры со слоганами типа «Когда-то здесь жила семья», «Раньше это был мой дом». Некоторые послания были и вовсе нецензурными.

Население Барселоны составляет 1, 6 млн человек, а с учётом пригородов – 5, 7 миллиона. Из рекордных 10, 8 млн приезжих, посетивших Испанию в течение июля, не менее половины приехали полюбоваться на столицу Каталонии. Вроде бы радоваться надо. Однако мэр Барселоны Жауме Кольбони прислушался к протесту и пообещал до ноября 2028 г. аннулировать более 10 тыс. действующих лицензий на сдачу квартир туристам. Де-факто это ликвидирует рынок краткосрочной аренды жилья, потому что в настоящее время такие лицензии не выдаются.

В прошлом году Барселона закрыла для круизных лайнеров порт в центре города, а для пассажиров, прибывших в другие гавани, хотят повысить туристический налог. В парке «Гуэль», до последнего времени имевшем бесплатный вход, вводят плату за посещение. Из Google Maps удалили популярный автобусный маршрут в центре города, которым любили пользоваться проклятые туристы. Рестораны воспользовались шумихой, чтобы массово отказать в обслуживании посетителям-одиночкам, – а то сидит такой фрукт, один целый стол занимает. Правда, приезжих стало только больше на фоне слухов (возможно, подогреваемых туроператорами), что попасть в Барселону будет всё сложнее и нужно успеть сейчас, пока не поздно.

Конечно, в уличных протестах против овертуризма есть что-то инфантильное. Жители богатых европейских городов часто не хотят отдавать себе отчёт, кто несёт им золотые яйца. А когда после их протестов в бюджетной тумбочке сокращаются доходы, они требуют денег где-нибудь перезанять, что-нибудь перезаложить, только не лишать их привычной социальной поддержки, хлеба и зрелищ. И всё это на фоне истерики о необходимости равенства, уважения чужих прав, идентичности и границ (в основном когда речь идёт о привилегиях геев, женщин или чернокожих).

Тем не менее именно на протесты капризной части общества охотно ориентируются политики-популисты. В Венеции стали брать 5 евро за посещение центра, словно это способно остановить китайцев, добравшихся сюда аж из Гуанчжоу. В Амстердаме запретили открытие новых магазинов, ориентированных исключительно на туристов. Ежу понятно, что должность ревизора, который будет определять степень ориентированности на туристов каждой конкретной точки, весьма перспективная. Повсеместно перестают пускать в исторический центр туристические автобусы и крупные пассажирские суда.

Туристические города-магниты вводят и множество ограничений на определённое поведение туристов. Например, штрафы за кормление голубей и чаек, за сидение на ступеньках дворцов и соборов. Кое-где запрещают есть и пить, сидя на земле, мостах, берегах каналов. Во Флоренции, например, запрещена еда на ходу. По горной тропе над Чинкве-Терре туристам запрещено идти в сандалиях, шлёпанцах и вьетнамках. В рыбацком городке Портофино нельзя останавливаться и делать селфи в двух зонах с живописными видами, создавая тем самым помехи движению по тротуару. На пляжах могут запретить строить песочные замки, стелить полотенца вместо лежаков, выходить за территорию пляжей в купальных костюмах. В Дубровнике запретили волочить чемоданы на колёсиках по брусчатке. Даже тихие пенсионеры Халльштатта возвели деревянную стенку на популярной точке для фотосъёмки: дескать, вы за этим видом сюда приехали? А вот вам дулю!

В Японии пошли дальше всех: рассматривают возможность введения двойной системы ценообразования для иностранных туристов и местных жителей. Понятно, что козырную точку для фотографирования горы Фудзи тоже перекрыли. В перуанском Мачу-Пикчу ввели временные интервалы для посещения: каждый сеанс длится только четыре часа, провести весь день в городе турист не может. На некоторые острова в Полинезии стали пускать определённое число гостей в день. То есть вы прилетели, у вас бронь в гостинице, но вас не выпускают из аэропорта, пока не подойдёт ваша очередь. Естественно, всё это обставляется как забота об интересах какой-нибудь исчезающей рыбы или дикой кошки, которой вы даже названия не слышали.

Всё это вовсе не означает, что нужно закрыть глаза на бесконтрольные туристические потоки, которые реально усложняют жизнь во многих престижных местах. Важно, что среди предпринимаемых мер преобладают не просто запретительные, а даже подчёркивающие отношение к гостям как к «турсырью», от которого один вред. Мало где стараются поощрять ответственное поведение путешественников, а не плевать им под ноги. Мало где операторы берутся развивать новые направления, где неизбалованные жители, наоборот, будут облизывать с головы до ног приезжих, которые платят такие сумасшедшие деньги за нехитрые кров и еду.

В Дании, например, вместо ограничений и штрафов запустили программу вознаграждения туристов за «экологически безопасное поведение». То есть за езду на велосипеде и в общественном транспорте вместо аренды авто. А за участие в субботниках и экологических акциях гости страны получают скидки и льготы при посещении достопримечательностей. Но чаще всего за публичной кампанией а ля Respect the city стоит лишь система всевозможных штрафов и ущемлений. Чиновники могут сколько угодно говорить, что туризм сам по себе не есть зло, что они борются только с бесконтрольным наплывом. Часто именно с их подачи официант едва ли не плюёт в тарелку человеку, который даёт ему заработать.

При этом те же чиновники и активисты словно воды в рот набрали, когда речь идёт о борьбе с нелегальной иммиграцией. Ругать заполонивших Марсель, Барселону или Амстердам выходцев из Азии и Африки, которые плывут и плывут через Средиземное море на лодках контрабандистов, а потом годами сидят на пособиях и превращают в криминальные гетто целые районы, считается дурным тоном. А туриста, который сам тратит здесь по 300–400 евро в день, положено хулить каждому. Хотя путешественник, как правило, дружелюбен и улыбчив, всё время норовит узнать что-нибудь хорошее про ту же Венецию, чтобы популяризировать её дома. А смуглый получатель пособий весь в претензиях к местным обычаям, которые и не думает перенимать.

Столичный блин

При развитии туризма в России чаще ориентируются на возможность привлечь административный ресурс, чем на собственно гостеприимство – тут корень многих проблем. Туристов скорее отвадит от поездок на Золотое кольцо засилье видеокамер на дорогах, чем недовольство местного населения.


Исторически маршрут «Золотое кольцо России» – это Владимир, Суздаль, Ярославль, Иваново, Кострома, Ростов, Переславль-Залесский и Сергиев Посад. Однако получить статус «города Золотого кольца» пытались Боголюбово, Гороховец, Гусь-Хрустальный, Дмитров, Калязин, Кидекша, Муром, Мышкин, Палех, Плёс, Рыбинск, Тутаев, Углич, Юрьев-Польский, Шуя, Большое Болдино, Дивеево и Арзамас. Казалось бы, зачем? Ведь больше автобусов из Ярославля в Шую от этого не поедет. А правильный путь для той же Шуи – так принять туриста, чтобы он сагитировал приехать 20 своих знакомых. Ведь не существует маршрутов вроде «Золотой Венеции», в который мечтали бы попасть ближайшие Падуя и Виченца.

Но в России всё немного по-другому. Здесь приобщение к престижному бренду позволяет приобщиться и к бюджетному финансированию. В этих деньгах местные чиновники и видят шанс создать у себя что-то путное. Поэтому необыкновенно важным вдруг оказался вопрос, какой город является столицей «Золотого кольца». То есть через кого пойдут основные транши. Словно в подтверждение своего столичного статуса на нынешнюю Масленицу в Ярославле изготовили самый большой блинный пирог в стране: диаметр чуда составил около 5 метров, вес – 1792 кг, а на его изготовление ушло порядка 30 тыс. блинов.

Туристическая кляча

В России проблема овертуризма если и существует, то остро вроде бы не стоит. По крайней мере в Петербурге по Невскому не ходят манифестации с целью запретить въезд в город хотя бы китайцам. А в Сочи не требуют ограничить вход на пляж, чтобы на человека приходился хотя бы один квадратный метр. Хотя туристический кластер, включающий побережье и горы Краснодарского края, действительно испытывает колоссальную нагрузку.

Ещё после Олимпиады 2014 г. Красная Поляна буквально пустовала, средняя загрузка по курорту составляла 30–40% в летнее время. Сегодня там всё под пробку даже осенью: хороший ресторан необходимо бронировать, а 20 км до Сочи можно ехать три часа из-за пробок. Аналогично в Питере лучше не пытаться в сезон попасть в жемчужины дворцово-паркового ожерелья: Петергоф, Царское Село, Павловск.

Российские тенденции в туристической отрасли созвучны общемировым: после пандемии наблюдается взрывной рост турпотока. Согласно аналитическим данным Tvil.ru, популярность Сочи в 2023 г. по сравнению с 2022-м скакнула сразу в два раза – на 190%. Востребованность Геленджика увеличилась на 135%, Анапы – на 90%. Даже в считавшийся провинциальным Ейск на Азовском море, несмотря на близость военных действий, приехало на 55% больше гостей. В целом число бронирований российских курортов на лето 2023 г. выросло на 38%.

Основная проблема даже не в том, что многим гостям Геленджика пришлось загорать стоя. Привлечение в регион туристов считается одним из основных критериев эффективности губернаторов. И ни один из них в жизни не скажет, что какое-нибудь намоленное место давно задыхается и нужно крутить колесо в обратном направлении.

Проблема ещё и в том, что крупные города, за исключением Москвы и Питера, всё менее интересны. За 5–7 лет не стало деревянного купеческого Нижнего Новгорода. А то, что построено вместо него, вызывает ужас у ценителей культурного наследия. Многим не нравится, как изменился после 1000-летия Ярославль, как обновляется Краснодар.

Как уже рассказывали «АН», такие известные туристические бренды, как Плёс, Мышкин, Тотьма, не предназначены для массового туризма. Это не Сочи, здесь максимум 10–20 тыс. жителей. «Малые формы» интересны до тех пор, пока в них живо очарование прошлого – их основной капитал. Конечно, можно повысить турпотоки на 20–30% без особого ущерба, но некоторые концепции требуют увеличения в разы! Губернаторам не оставили реального шанса инвестировать в производство, им ничего не остаётся, кроме как пришпоривать туристическую клячу.

В августе 2024 г. отпраздновал 1000-летие Суздаль – и у многих его ценителей отлегло от сердца. В тучные годы власти Владимирской области планировали привлечь 60 млрд рублей инвестиций в создание экопарка «Суздаль». Помимо грандиозного конгресс-парк-отеля «Великокняжеский», гостиниц и экопоселений планировалось возвести фитогородки, экофермы, гольф-клуб, центр производства биопродуктов, клуб спортивной рыбалки, дендропарк, конноспортивные и яхт-клубы. В областной администрации уверяли, что это позволит привлекать около 5 млн туристов в год против сегодняшнего одного миллиона. Хотя пасторальный Суздаль как раз и привлекал минимумом казёнщины и образом сказки.

К счастью для города, большинство проектов «суздальского кластера» так и остались в прожектах. И хотя обновить мосты, торговые ряды и некоторые достопримечательности к юбилею не успели, 9-тысячный городок покрыли зоны платной парковки, борщ в столовой стоит 500 рублей, а аренда самой захудалой квартиры на праздничные даты не опускалась ниже 15 тыс. рублей в сутки. Пока трудно сказать, как впишется в пейзаж Суздаля аквапарк, который возводят с 2012 г., но городу удалось избежать строительства многоэтажных отелей, которые убили бы прозрачные местные пейзажи с аскетичными церквями среди заливных лугов. Рассказывают, что аппетиты местных властей неоднократно умеряли из Москвы: очень уж хотелось местным расширить номерной фонд, коли до Владимира построили скоростную трассу и турпоток из Первопрестольной и окрестностей грозит возрасти.

Источник: argumenti.ru